Женский журнал. Женский мир. Полезные советы
Вот действительно то мудрые слова — Нет худа без добра. Множество мелких бед сыпалось как из рога изобилия. Я понимала, что бывает горе и пострашнее, но это не придавало сил: с каждым часом, с каждой минутой разваливалась наша такая счастливая жизнь.
Я стояла в монастыре в очереди к старцу среди несчастных, больных душой и телом людей. Меня привела не вера, а отчаяние — я надеялась, что старец, словно чародей, взмахнет волшебной палочкой — и все мои проблемы исчезнут. «А вы, с какой бедой пришли?» — обратилась ко мне женщина, дежурившая на входе.
Я растерялась: «У меня денег нет: пришлось квартиру продать, машину…» Женщина посмотрела на меня то ли с недоумением, то ли с осуждением: «Сюда с таким горем приезжают — у кого рак последней стадии, у кого ребенок в реанимации, а вы про какую-то машину.» Мне стало не по себе. Я поняла, что мне тут действительно не место. Но кто, же тогда поможет мне?
• Со мною вот что происходит…
— Как же тебе повезло. — наперебой щебетали мои подруги. — Муж и красавец, и бизнесмен. Тебя содержит, семью кормит, дачу вон какую отстроил — дворец. Ты и по салонам, и по заграницам, и по бутикам. Не то, что мы… — дальше обычно следовал один и тот же монолог с небольшими вариациями: «Мой зарабатывает копейки, вечером без пары литров пива не обходится, в выходные целый день лежит на диване».
Я им сочувствовала. Но разве я была виновата, что мне действительно повезло чуть больше? Мой Митя и вправду был той самой каменной стеной, о которой мечтает каждая женщина. Окончил КПИ, работал в престижном месте, потом начал свой бизнес… Но я вышла замуж не из-за денег — когда мы познакомились, были еще студентами. Поначалу — как у всех: тесная двушка, в которой мы жили вместе с Митькиными родителями, рождение дочки Оли, детские болячки и постоянное безденежье.
Потом мужа позвали работать в иностранную компанию, и наша жизнь круто изменилась: мы купили квартиру, взяли няню. С работы я, конечно, ушла — не хотелось, чтобы домашние видели во мне уставшую, загнанную лошадь. Муж против моего домоседства не возражал — ему нравилось, что я ухоженная, веселая, дома — чистота и уют, а на столе — обед из пяти блюд.
А потом домашний рай рухнул. Митька, всегда жизнерадостный и бодрый, вдруг разом как-то сник. Раньше вечером рассказывал мне свои новости, теперь молчал или огрызался, чего раньше за ним не водилось. Стал задерживаться по вечерам, все чаще возвращаясь навеселе.
Я решила, что у мужа есть любовница—желающих увести его из семьи всегда было немало. Сменила прическу, похудела, чтобы выглядеть стройнее и моложе. Но муж не замечал этих перемен — я по-прежнему оставалась для него пустым местом. И однажды у меня сдали нервы:
— Митя, скажи, у тебя кто-то есть? Я же вижу — что-то происходит!
Он замялся:
— Происходит… Вернее, уже произошло. Не знаю, как тебе это сказать…
У меня внутри все похолодело. Мне 39 лет — кому я теперь нужна?
— Говори, — от волнения голос стал хриплым. — Я хочу услышать правду.
— Правда в том, что я вложил все деньги в одно дело, и оно прогорело. Теперь у нас не осталось ничего, кроме большого долга.
• Сниму сглаз за 500 долларов
Долг наш оказался не просто большим, а гигантским. Пришлось продать машину, квартиру и загородный дом, переехав на старенькую дачу, доставшуюся от Митькиных родителей. Говорят, жизнь развивается по спирали и мы карабкаемся вверх ступенька за ступенькой. Но в нашем случае все было иначе — мы снова оказались на первой ступеньке, не имея за душой ничего. Митька теперь постоянно мучился чувством вины: «Я семью по миру пустил!» — запивая горе то водкой, то самогоном — чего-чего, а выпивки в нашей глуши было хоть отбавляй. А15-летняя Ольга накаляла обстановку еще больше:
— В этой дыре даже Интернета нет. Я потеряла всех друзей и свою компанию. Где мне теперь прикажете учиться—в сельской школе? А потом сразу в доярки или, может быть, в проститутки? Они хотя бы зарабатывают нормально.
Митька не выдержал — влепил ей пощечину. Дочка психанула и убежала из дома. Мы искали ее два дня, обнаружили на вокзале — она, оказывается, хотела сбежать, куда глаза глядят. Но, то ли вовремя одумалась, то ли испугалась. Однако, вернувшись домой, хамить не перестала. Более того, пойдя в школу (ту самую, сельскую, а куда еще мы могли ее отдать?), связалась с местной шпаной, не стесняясь при нас материться и курить: «Вы мне не указ.»
Подруги, словно сговорившись, твердили одно и то же: «Вас точно сглазили. Ищите бабку.» И я нашла. Баба Надя из соседней деревни погадала на картах, походила со свечой, что-то там еще пошептала, а потом объявила:
— На вашей семье проклятие и сглаз. Дам заговоренную водичку, пейте по утрам натощак. Но окончательно снять проклятие можно за 500 долларов.
Таких денег у меня, естественно, не было, в чем я честно и призналась предприимчивой бабуле. Та согласилась и на сотню:
— Но только учти. Это может не сработать. Заговоренная вода не сработала вовсе. Прошел месяц, другой, третий… Дочка уже не ругалась матом — она на нем разговаривала, а домой являлась только поесть и переночевать.
