Правду говорят, не верь себе. Понедельник — день тяжелый. Тата убедилась в этом на собственном опыте. С утра все как-то не заладилось. Бархатная крымская осень была в разгаре.
Ее любимый Сережка работал на улице и, забивая гвоздь, так стукнул себя молотком по пальцу, что тот распух до устрашающих размеров. Ей пришлось оказывать помощь несчастному пальцу и сомлевшему от вида крови мужу.
Луи, ее золотистый любимчик кокер-спаниель, полностью погрыз новые модельные туфельки которые были испорчены безнадежно. «Ладно, пусть догрызает», — решила Тата, бросая их на пол. На работу, естественно, опоздала.
— Спрашивал. Уже дважды, театральным шепотом сообщила секретарша. Тата вошла в кабинет и была встречена приветливой улыбкой шефа. «Не к добру», поняла она усаживаясь на стуле.
— Ну-с, чем порадуете? — бодренько поинтересовался шеф, поблескивая стеклами модных очков.
— Нечем… — печально ответила Тата.
— А вот я вас порадую, — шеф потер ладошку о ладошку и как-то неуверенно хихикнул. — В общем, прекрасная Татьяна Владимировна, собирайтесь-ка вы в командировку, недельки этак на две — Ого!
— Никаких «ого». В Морском открывают туристический комплекс, прямо на границе с заповедником. Все там самое-самое: рестораны, аквапарк, отели, дендрарий… Японцы строили, наши платили, а народ возмущается.
— Почему?
— Вот ты и узнай милая. Погуляй, посмотри, поспрашивай, побеседуй с теми, кто «за» и кто «против».
Тата согласно кивнула.
— Но две недели — это, пожалуй, слишком. Да я за три дня управлюсь.
— Нет, Тата, ты не спеши. Начни со знакомства с местной прессой. Я читал, уж больно сладко поют. Не верю. Даже на солнце есть пятна.
Тата вышла из кабинета расстроенная. С одной стороны, конечно, задание очень интересное, но с другой — оставлять мужа на такой срок не хотелось. Вдруг стало как-то мерзко и стыдно. И чего это она вдруг?
Да у нее просто идеальный муж. «Он надежный и, кажется, любит меня по-настоящему», — думала Тата. Маленькая, худенькая, с острым носиком и короткими, постоянно встрепанными волосами, она напоминала мультипликационного воробушка, а никак не красавицу.
Но глаза, громадные, зеленые, они лучились таким теплом и доброжелательностью, когда они смотрели на собеседника так доверчиво и нежно, что все мужчины готовы были мгновенно капитулировать, сраженные ее всепобеждающей женственностью. И с Сергеем было так же.
Вот уже куплен участок у самого моря и началось строительство дома. «Все будет замечательно! — не уставал повторять ее муж. — Отстроимся быстро, средства есть, желание тоже. Я все умею делать.
Дом будет — игрушечка». И, правда, дом получился похожим на сказочный замок. Башенки, кованые балкончики, нарядная черепица… «Ну, вот как я вас одних оставлю?» — переживала Тата, гладя тяжелые шелковистые уши Луи.
— А я даже рад, что ты уедешь, — объявил Сергей, разглядывая поврежденный утром палец. Тата удивленно распахнула свои зеленые глазищи.
Сергей весело засмеялся:
— Когда ты рядом, я работать не могу. А так я все успею к твоему возвращению: посажу деревья, кустарник, во дворе установлю фонарики, ну и выложу кирпичиками дорожку, ведущую к дому. И цвет будет точно, как у черепицы на крыше!
Тата прижалась к мужу щекой.
— Сделай ее из желтого кирпича, ладно?
— Почему из желтого? — удивился Сергей. — Это же цвет измены.
— Знаешь, моя любимая сказка — «Волшебник Изумрудного города», там девочка Элли со своими друзьями шла по дорожке, вымощенной желтым кирпичом, в поисках счастья.
И дорога привела их к нему. Это, наверное, смешно, но ты меня понимаешь? Для меня счастье — это наш дом, семья, я и ты.
Сергей улыбнулся:
— Я все понимаю. Будет так, как ты хочешь.
И, заглянув в ее зеленые глаза, нежно прошептал:
— Обожаю тебя, моя Царевна-Лягушка.
От нахлынувшей нежности перехватило дыхание. Тата зажмурилась и крепко обняла улыбающегося мужа. Вот оно — Счастье!
— Ой! — вдруг расстроилась она. — Ведь у нас через три дня юбилей, два года совместной жизни. Я так его ждала, мечтала о празднике, о подарках…
Сергей снова заулыбался:
— Ничего, мы растянем удовольствие: праздник будет потом, а подарки сейчас.